Словенский нутрициолог, исследователь в области спортивного питания и метаболизма Тим Подлогар (Tim Podlogar), работавший три года с командой Bora-hansgrohe, а в этом сезоне консультировавший команду Tudor знает, как составляется диета профессиональных велогонщиков современного пелотона, какие нововведения в питании позволяют справляться с нагрузками, и что способствует повышению результативности. Об этом, а также о феномене Тадея Погачара Тим Подлогар рассказал в интервью Siol.net.

— Как вы остаетесь связанным с велоспортом?

— В команде Tudor я работаю консультантом нутрициологов и иногда тренеров. Хотел этим заниматься уже давно, так как  могу своими знаниями помогать велосипедистам и оставить свой след в спорте, но при этом большую часть времени посвящать науке. На практике это выглядит так, что велогонщики практически не знают о моём существовании (смеётся), но я всегда на связи за кулисами для консультаций с нутрициологами и тренерами команды. В среднем мы созваниваемся и разговариваем раз в неделю о стратегиях для конкретной гонки. Это означает, что я помогаю команде на системном уровне своими знаниями, опытом, приобретённым во время сотрудничества с командой Red Bull — BORA — hansgrohe, и научными данными, так как у меня несколько больше погружённости в научные исследования, чем, например, у нутрициологов, которые затем применяют всё на практике.

В этом году, когда мы с Tudor впервые стартовали на Тур де Франс, я помогал разрабатывать стратегию для всей гонки в плане того, как подходить к отдельным этапам с точки зрения питания. Например, какие продукты питания использовать, что рекомендовать велогонщикам относительно количества пищи в дни этапов и какими должны быть приёмы пищи за день до конкретного этапа. Когда же начинается гонка, я обычно уже не контактирую с командой.

 — Вероятно, вы не чувствуете такой личной ответственности, как раньше, или…?

— Да, потому что – возможно, это прозвучит странно – на самом деле я даже не знаю всех велогонщиков команды, не знаю их имён, не так вовлечён в результативную сторону. На меня никто не давит, если результатов нет, и в целом большая разница задач Tudor по сравнению с целями, которые ставила моя предыдущая команда Red Bull — BORA — hansgrohe. Наша цель пока не побеждать на Тур де Франс или Джиро д’Италия, а выиграть один этап на конкретной гонке или пробиться на подиум.

Цель команды – обучение, прогресс от сезона к сезону и, скажем, через три года стать командой с лицензией Мирового тура. Уже в следующем году мы будем стартовать на всех гонках Мирового тура по автоматическому приглашению. Таким образом, цели совершенно другие, и, как следствие, давление на персонал и велогонщиков сильно отличается от предыдущей команды.

— Готовится ли в велоспорте в настоящее время какое-то крупное нововведение в области питания? В одном из интервью вы упомянули, что большинство современных открытий на самом деле родом из прошлого – так что, разрабатывается ли что-то совершенно новое или речь скорее о развитии уже известных знаний?

— Действительно интересно, что каждый раз, когда меняешь команду и начинаешь сотрудничать с новыми нутрициологами или тренерами, понимаешь, что каждый из них хочет изобрести что-то новое. Но часто эти инновации приводят к тому, что мы отдаляемся от основ и начинаем усложнять там, где это совсем не нужно. В то же время именно те базовые вещи, которые являются основой успеха, начинают рушиться. Потом со временем понимаешь, что нужно снова вернуться к основам, навести в них порядок и только потом снова строить дальше.

— Что вы имеете в виду под «основами»?

— В первую очередь важно обеспечить спортсмена базой – достаточным количеством углеводов и энергии во время тренировок и гонок. Только когда эти основные потребности удовлетворены, мы можем начинать заниматься мелочами и деталями. Если основы не налажены, всё остальное тоже не будет работать.

Что касается новшеств, то в последний год или два из мира триатлона в велоспорт переходит тренд чрезвычайно высокого потребления углеводов во время гонки. Десять лет назад потребление составляло около 80-100 граммов углеводов в час, еще недавно целью было примерно 100-120 граммов, а сегодня некоторые велогонщики уже говорят о 150-200 граммах углеводов в час, что очень много даже для профессионалов.

Тренды периодически появляются, но как представитель науки, ты должен их несколько сдерживать, поскольку эти тенденции могут отвлекать внимание от того, что действительно важно, а в долгосрочной перспективе даже снижать результативность спортсменов.

Дело в том, что триатлон – это совершенно другой вид спорта, это не велоспорт, поэтому перенос  подходов без понимания контекста может нанести немало вреда. Даже нутрициологи часто оказываются в ситуации, когда надо объяснять, что появившийся тренд, возможно, не самый лучший и не приносит обещанных результатов.

Часто мы слышим, что наука отстает от практики – что на практике «все знают», что что-то работает. Но это совершенно не является доказательством, и очень часто случается, что чего-то, что якобы работает на практике, ученые не могут продемонстрировать в лаборатории.

Спортивный успех –  не просто результат одного подхода к питанию или тренировкам, а итог множества факторов, в том числе генетических предрасположенностей спортсменов, на которые мы не можем повлиять.

— То есть тренд на высокое потребление углеводов (от 150 до 200 граммов в час) все ещё существует?

— Да, и поэтому тренеры назначают чрезвычайно высокое количество углеводов даже в случаях, когда в них нет необходимости. Например, на спринтерском этапе, где интенсивность ниже и расход энергии значительно меньше, велогонщики могут употребить 120 граммов углеводов в час, хотя было бы достаточно и 80 граммов. Когда в конце дня делаешь подсчёт, оказывается, что потребление энергии было слишком высоким – а это означает, что велосипедисту теоретически пришлось бы «пропустить ужин», что накануне сложного горного этапа стало бы самоубийственно.

В велоспорте, особенно на многодневных гонках, энергетический баланс чрезвычайно важен. Проблема может быть в обе стороны – один раз углеводов может быть слишком мало, например, на горных этапах, другой раз, на спринтерских, – слишком много. Поэтому поиск правильного соотношения и распределения является постоянным вызовом и темой бесконечных дискуссий.

— То есть, по вашей логике, потребление от 100 до 120 граммов углеводов в час является приемлемым и в то же время эффективным?

— Верно. На трехнедельных гонках, таких как Тур де Франс, Вуэльта или Джиро, бывают дни, когда один за другим следуют чрезвычайно сложные этапы, и тогда велогонщикам трудно обеспечить достаточно энергии, так как потребности огромны. Но потом наступают дни с более короткими, спринтерскими этапами, когда потребление углеводов нужно соответствующим образом снижать.

Для таких велогонщиков как Тадей Погачар и Примож Роглич, которые весят от 60 до 70 килограммов, наиболее разумным является потребление от 100 до 130 граммов углеводов в час во время самых тяжёлых этапов, но ни в коем случае не 180 или тем более 200.

Такое потребление позволяет им после этапа  съесть полноценный ужин, которым они восполнят запасы гликогена на следующий день. Ведь гликоген в мышцах – ключевой источник энергии во время физической активности.

Важно понимать общую картину  – всегда нужно знать, что предстоит на следующий день, нельзя сосредотачиваться только на текущем этапе. Энергетический баланс в велоспорте – очень чувствительная вещь. Хотя кажется, что велосипедисты могут съесть всё, что хотят, на самом деле это не так – их потребление пищи также ограничено, поэтому распределение энергии в течение дня и между этапами имеет ключевое значение для успеха.

— То есть, если за ужином вместе сидят Йонас Вингегор и Ваут ван Арт, содержимое их тарелок после одного и того же этапа будет сильно отличаться.

— Да, это так, потребности велогонщиков очень разнятся, поэтому в последнее время мы уделяем всё больше внимания индивидуализации питания. В настоящее время я также занимаюсь исследованиями, как найти для каждого конкретного велогонщика оптимальное потребление углеводов во время гонки – то есть количество, которое его организм действительно сможет усвоить и эффективно использовать во время соревнования.

Цель в том, чтобы каждый велосипедист умел точно адаптировать свое потребление в зависимости от характеристик гонки. Например, на чрезвычайно протяжённых дистанциях классик, таких как 300-километровая Милан-Сан-Ремо, потребности в энергии огромны. В этом случае оптимизация употребления пищи во время гонки —  ключевая задача, потому что гликогена, запасённого до старта, скорее всего, уже не хватит до финиша, и потребляемые углеводы сыграют ключевую роль. С другой стороны, на более коротких, четырехчасовых гонках расчёт потребления углеводов во время гонки не имеет такого ключевого значения – гораздо важнее, чтобы велогонщик ещё до старта набрал хороший запас гликогена.

— Что, кроме веса гонщика, влияет на это потребление?

— На самом деле мы ещё не знаем точно, от чего зависит, сколько углеводов отдельный велосипедист может эффективно усвоить и потратить, поэтому мы измеряем это в лаборатории с помощью стабильных изотопов углерода. Мы пытались связать результаты с размером тела, но оказалось, что эта связь очень слабая. Мы также проверяли, может ли быть важным фактором вырабатываемая при езде на велосипеде мощность, но и здесь мы не обнаружили существенного влияния.

Кажется, что большую роль в этом играет генетика. Общая картина довольно сложна, поэтому точные измерения можно провести только в лабораторных условиях. Некоторые велогонщики уже прошли у нас эти тесты. Мы обнаружили, что их способности довольно сильно различаются – потребление углеводов среди велогонщиков команд Мирового тура может колебаться от 100 до 180 граммов в час. Это чётко показывает, что велогонщикам нужны индивидуальные рекомендации.

— Влияет ли на усвоение углеводов погода? 

— Да, погода сильно влияет. В жару потребность в углеводах выше, так как из-за повышенной температуры определенные ферменты работают быстрее, кроме того, относительная нагрузка выше. Хотя абсорбция выглядит такой же, как в нормальных условиях, эффективность потребленных в жару углеводов несколько ниже. На это жаловался Тадей Погачар на Тур де Франс в 2023 году. К жаре лучше всего готовиться с помощью тепловой акклиматизации, что позволит хотя бы смягчить большинство негативных аспектов жары.

И если я правильно информирован, именно на этом Тадей особенно сосредоточен в последнее время. Он начал систематически работать над адаптацией к жаре, что позволило ему снова доминировать. В те годы, когда на Туре побеждал Йонас, Тадей не проводил акклиматизацию к жаре, что могло быть одной из причин его проблем в то время. Всё довольно сложно.

— Международный союз велосипедистов (UCI) в этом году выпустил рекомендацию, в которой советует велосипедистам воздерживаться от использования кетонов, поскольку они, якобы, не имеют доказанного эффекта – на что вы уже указывали в прошлогоднем интервью для нашего издания. Каково ваше мнение об этой рекомендации?

— Если честно, мне это кажется несколько странным. Действительно, кетоны не имеют доказанного эффекта, но в то же время они не являются допингом, поэтому я не понимаю, зачем их вообще запрещать или отговаривать от их использования. Ведь существует масса других вещей, которые заслуживают гораздо большего внимания. Вместо этого часто обсуждаются такие вещи, как передаточные соотношения или ширина каретки – детали, которые на самом деле не имеют существенного влияния. Я не понимаю, почему так много энергии направляется на темы, которые не являются ключевыми.

— Что, по-вашему, важно, на что следовало бы обращать внимание? Может быть, что-то связанное с безопасностью?

— Я не эксперт в этой области, но из того, что первым приходит на ум, слишком плотный график велогонщиков, особенно тех, кто выполняет роль помощников. Они часто участвуют в гонках неделя за неделей, у них нет времени для нормального отдыха и восстановления, поэтому на следующие гонки они приезжают уставшими и истощенными, что быстро сказывается на концентрации и способности реагировать в ключевые моменты.

Некоторые действительно набирают огромное количество соревновательных дней, что может привести к перетренированности, возникновению проблем со здоровьем или даже синдрому REDs, при котором тело из-за недостатка энергии начинает хуже функционировать на нескольких уровнях – от гормонального баланса до иммунной системы. Это те вещи, которые в профессиональном велоспорте заслуживают большего внимания, поскольку долгосрочно влияют как на здоровье, так и на результативность спортсмена.

— Вернёмся к питанию… В этом году среди профессиональных велосипедистов был довольно популярен вишнёвый сок, что быстро переняли и любители. Каковы его преимущества и работает ли он вообще?

— Теоретически он должен улучшать восстановление. Но это одна из тех несколько неудобных тем, по которой у нас на самом деле нет полностью ясных ответов.

Мы не знаем точно, почему вишневый сок – или его экстракт, или концентрированная форма – вообще работает. Возможно, что концентраты других фруктов имеют схожие эффекты, но это просто не исследовали, поэтому мы не можем с уверенностью что-либо утверждать.

— Почему научно тестировали только вишнёвый концентрат?

— Скорее всего, первоначальный тест проводили в рамках промышленного исследования, а затем результат начал распространяться как снежный ком. Сегодня мы знаем, что вишнёвый сок может помочь в восстановлении, что подтверждается большим количеством исследований. Но поскольку механизм действия до конца не выяснен, мы не можем с уверенностью утверждать, что другие соки, экстракты или синтетические вещества позволяют достичь такого же эффекта.

Одна из главных причин эффективности вишнёвого сока – его антиоксидантные свойства. Эти вещества помогают организму уменьшать воспаления и окислительный стресс после физической нагрузки. Скорее всего, аналогичный эффект можно было бы достичь и с витамином C, который значительно дешевле, но у него есть свой недостаток – при употреблении в больших количествах он может снизить адаптацию тела к тренировкам, то есть замедлять прогресс и адаптацию мышц к нагрузке.

— Что вы имеете в виду под большими количествами?

— Проблема с витамином C в том, что рекомендуемая доза довольно мала – примерно сто миллиграммов. Тем не менее, мы наблюдаем, что спортсмены, в том числе велосипедисты, употребляют его значительно больше  – по 1, 2 или даже три грамма в день. Такие высокие дозы могут негативно влиять на адаптацию организма, то есть на способность тела укрепляться, совершенствоваться и адаптироваться к нагрузкам после тренировки.

— Почему?

— Потому что окислительный стресс сам по себе является важным сигналом для адаптации. Это естественное следствие тренировки, которое сообщает телу, что оно должно стать сильнее. Если же создать искусственное препятствие этому процессу,  скажем, высокими дозами антиоксидантов, таких как витамин C,  мы отнимем у тела этот сигнал и тем самым снизим эффективность тренировки. Исследования показали, что спортсмены, которые принимали витамин C ежедневно в больших количествах, в конце программы показывали худшие результаты, чем те, кто получал плацебо.

Подобное сомнение существует и в отношении вишнёвого сока. Хотя мы знаем, что он может помочь в восстановлении, мы не знаем точного механизма его действия. Мы не знаем, действует ли он исключительно как антиоксидант, и как его лучше всего употреблять. Если он действует как антиоксидант, логично, что его следует использовать только во время соревнований, когда цель – быстрое восстановление, а не в периоды тренировок, когда ключевую роль играет адаптация.

Существуют, правда, теории, что действующие вещества вишнёвого сока отличаются от витамина C и поэтому, возможно, не препятствуют адаптации. Но пока на данный момент недостаточно исследований, чтобы что-либо утверждать с уверенностью.

Также нет чётких правил относительно времени приёма. Обычно вишнёвый сок пьют утром и вечером, но никогда непосредственно после гонки. Теперь же спортсмены часто употребляют его сразу после финиша – скорее всего, в основном потому, что это можно увидеть по телевизору, и  это полезно для продвижения производителей. И когда это начала использовать одна команда и добилась высоких результатов, все команды, конечно, это скопировали.

То же самое с кетонами – их использование часто, скорее, следствие маркетинговых интересов, чем научных доказательств. Всё вместе создает довольно необычный мир, где есть множество интересов разных сторон.

— А что насчет мармеладных конфет?

— Да, мы знаем, что мармеладные конфеты, которые являются источником углеводов, действительно эффективны. То же самое относится и к белкам, и жирам, которые играют определенную роль в восстановлении и функционировании организма. Это основы спортивного питания, и если мы забудем об основах, это может стать проблемой.

— А пищевая сода? Доказана ли её эффективность, или это тоже просто утверждение без научного обоснования?

— Пищевая сода – одна из немногих пищевых добавок, о которой мы уже 30 или 40 лет достоверно знаем, что она работает. Доказано, что она улучшает работоспособность при коротких, интенсивных нагрузках, например, в плавании, беге на средние дистанции или других нагрузках, длящихся примерно до 15 минут. В ее эффективности в этих случаях нет сомнений, так как это подтверждено огромным количеством исследований.

Однако до сих пор не совсем ясно, что происходит при использовании бикарбоната натрия во время долгих велогонок. Ведь они также включают короткие интенсивные нагрузки, просто между ними большой промежуток езды на велосипеде с меньшей интенсивностью. В последние годы соду начали использовать и в этих условиях, так как есть доказательства, что она может улучшать результативность и при длительных нагрузках. Но это основано на единственном исследовании. Поэтому остается открытым вопрос, насколько можно доверять этим результатам.

Мнения среди экспертов сильно разделены. С одной стороны, есть нутрициологи, которые не верят в этот эффект и не используют пищевую соду в своих командах. С другой стороны, есть команды, как Tudor, где мы используем её регулярно, в первую очередь потому, что сами велогонщики верят, что она работает – а в спорте именно этот психологический аспект часто имеет решающее значение.

 Большое изменение произошло, когда появились новые способы приёма соды. Раньше была доступна только пищевая сода в порошке, у которой неприятный вкус, и она часто вызывает проблемы с пищеварением. Сегодня же доступны капсулированные формы, где пищевая сода защищена оболочкой, которая позволяет не вступать в реакцию с кислотой в желудке, а попадать неповрежденной в тонкий кишечник, где натрий и бикарбонат всасываются в кровь, и бикарбонат начинает регулировать pH крови.

У спортсменов важную роль играет и эффект убеждённости. Если они верят, что определенная добавка им помогает, они часто действительно достигают лучших результатов. Если же они в неё не верят, эффекта почти нет.

— Если вернуться к основам, что больше всего способствует улучшению результативности?

— Самое важное – это наладить правильное питание. Это означает, что перед соревнованиями и важными тренировками необходимо восполнять запасы гликогена – только после этого имеет смысл думать о пищевых добавках.

Я сам, например, на тренировках не использую никаких добавок, кроме углеводов, потому что просто не верю, что другие добавки принесут мне достаточно пользы, чтобы их стоило принимать. Гораздо разумнее, мне кажется, сосредоточиться на качестве повседневного питания, есть разнообразную, сбалансированную и максимально качественную пищу, поскольку именно эти основы в долгосрочной перспективе дают наибольший эффект.

— Что вас больше всего впечатлило в велоспорте в этом году?

— Больше всего мне запомнилось доминирование Тадея Погачара. Мне кажется невероятным, что он способен побеждать в настолько разных гонках  – от этапов многодневок до сложнейших однодневных классик. Его физиология кажется мне совершенно непостижимой. Невероятно, как он может так долго поддерживать такие высокие показатели, такой мощный ритм, и при этом не быть полностью измотанным на финише.

— Может, стоит пригласить его в свою лабораторию, как Эндрю Фезера (Andrew Feather), победителя гонки Pogi Challenge. Как бы вы оценили его природные задатки? Речь о таланте или результате работы?

(Прим. VeloLive – 40-летний Эндрю Фезер, юрист по профессии, четырёхкратный чемпион Великобритании по прохождению подъёмов  (UK National Hill Climb Championships) обогнал Тадея Погачара на 15-км подъёме Крвавец в Словении на  благотворительной гонке Pogi Challenge в октябре этого года. Благотворительный велопробег Pogi Challenge, собравший 900 участников, начинался с разминки без засекания времени на дистанции 9,1 км, после чего участники соревновались на 13,9 км  подъёме уже с хронометражем. Погачар дал соперникам примерно шестиминутную фору, а затем догнал их. Фезер показал время 44:15 — на три с половиной минуты медленнее, чем победитель  Тур де Франс, но этого хватило, чтобы опередить его более чем на две минуты.

Фезер лидировал в гонке в одиночку после пяти минут подъёма, развивая среднюю мощность около 400 ватт, или 6,2 ватта на килограмм. Сам Эндрю Фезер так прокомментировал своё выступление: «(Погачар) проехал примерно на две с половиной минуты быстрее, так что, вероятно, он развивал мощность около семи [ватт на килограмм]. Это только показывает, что он едет на совершенно другом уровне, но просто потрясающе иметь возможность напрямую сравнивать себя с лучшим гонщиком в мире на данный момент, а может быть, и за всю историю» Тадей Погачар комментировал эту гонку в подкасте Tour 202: «Я пытался догнать всех, но не смог. Снимаю шляпу перед победителем»).

— Было бы замечательно, если бы мы могли изучить физиологию Тадея в лаборатории, например, с помощью мышечных биопсий, и выяснить, как работают его мышцы. Но я полагаю, что, по крайней мере, до конца его карьеры это не рассматривается.

Эндрю, подобно Поги, обладает безграничным талантом. Даже смешно, когда видишь, как мало он тренируется по сравнению с любителями, которые на Pogi Challenge отстали от него более чем на четыре минуты. Его объём тренировок, скорее всего, примерно вдвое меньше, чем у других, у которых за спиной тренеры, тщательно спланированное питание и строгий режим, в то время как Эндрю без зазрения совести заскакивает в McDonald’s и тренируется без какого-либо плана.

Когда я тестировал его в лаборатории, я сравнил его результаты с результатами некоторых профессионалов, которые тренируются по 40 часов в неделю, но, несмотря на это, никогда не достигают его показателей, что действительно невероятно.

— Что больше всего выделялось?

— Его VO₂max для 40-летнего по-прежнему чрезвычайно высок. Не прямо-таки экстремальный, но определённо выше среднего – в настоящее время составляет около 83 мл/кг/мин, что означает, что в тридцать лет он был бы, вероятно, около 90 или даже больше.

Для сравнения – у неактивного человека этот показатель, вероятно, составлял бы около 30 мл/кг/мин, а у среднего участника марафона Franja – чуть более 45 мл/кг/мин.

Еще больше удивляют его лактатные пороги. Первый порог он достигает при 370 ваттах, т.е. 5,8 ватт на килограмм, второй – при более чем 400 ваттах, что означает, что он может 40 минут поддерживать мощность около 6,2–6,3 ватт на килограмм – это показатели на уровне лучших мировых горовосходителей.

Особенно впечатляет, что он живет в Англии, где практически нет длинных подъёмов, на которых можно было бы тренировать такие усилия. Это означает, что его показатели, скорее всего, были бы ещё выше, если бы он тренировался в условиях, где у него в распоряжении были бы длинные, крутые подъёмы.

Для большинства это невообразимо. Но это показатели в состоянии покоя. Я не знаю, что бы произошло после трёх, четырёх часов усилия. Скорее всего, это можно было бы натренировать, но мы не знаем, потому что у нас нет даже базовых данных о том, на что он на самом деле способен, так как он никогда по-настоящему не участвовал в гонках. А когда гонялся, то ехал на велосипеде четыре часа без еды, что совершенно нереально для велосипедиста такого уровня. Не говоря уже о том, что велоспорт требует также навыков проходить спуски и ехать в группе. На горных гонках этого не требуется.

— Команды, как правило, не раскрывают данные тестирования. Почему эта информация так важна? Что из неё можно понять и можно ли использовать её в своих интересах?

— Лучше всего это объяснить на примере Тур де Франс 2022 года. Тогда на одном из этапов Примож и Йонас поочередно атаковали Тадея, и в конце концов Йонасу удалось сломить Тадея. Идея родилась после анализа возможностей Тадея в прошлых гонках, когда заметили, что он не самый сильный на длинных этапах и на протяжённых подъёмах.

Если бы точно знали особенности Тадея, то, возможно, одна из команд смогла бы повторить нечто подобное. Знание характеристик велогонщиков позволяет понять, где их слабые места.

Тренеры точно знают, на что способны их велосипедисты при нагрузках разной длительности, и эта информация может быть чрезвычайно полезна соперникам.

Примечание:

Кто такой Тим  Подлогар

Тим Подлогар – выпускник факультета кинезиологии Люблянского университета, физиолог и нутрициолог с докторской степенью Бирмингемского университета (Великобритания), занимающийся исследованиями в области спортивного питания и метаболизма. Под руководством д-ра Гарета Уоллиса он получил степень магистра (2016) и доктора (2020) по метаболизму углеводов. После получения докторской степени он в течение года работал постдокторантом в Институте Йожефа Стефана в Словении, где под руководством Тадея Дебевца исследовал кетонные тела и добавки ментола в экстремальных условиях.  В конце 2021 года он вернулся в Бирмингемский университет в качестве исследователя, где сотрудничал с доктором Уоллисом в проекте, посвященном изучению влияния тепловой акклиматизации на скорость окисления экзогенных углеводов. По завершении этого проекта в сентябре 2024 года он присоединился к Университету Эксетера в качестве лектора и руководителя Центра спортивной физиологии и тренировочного тестирования. В течение трех лет он сотрудничал с велосипедной командой Red Bull BORA-hansgrohe в качестве нутрициолога, а в этом сезоне работает в команде Tudor как консультант нутрициологов команды и периодически консультирует тренеров.